Вт - Вс: 10:00 - 18:00
Касса: 10:00 - 17:00
Пн - выходной
2023 год - год педагога и наставника в России
«Все мы знаем, сколь велика роль музыки в нашей жизни, но далеко не все представляют себе, как по-разному сами музыканты относятся к своей профессии. Для одних она – род занятий, ремесло, способ добычи средств к существованию; для других – смысл жизни, главная, хотя и не единственная цель»
(Столяр И.З. (1952-2010), музыкант, педагог)
Доцент Гировский Е.Ф.с ученицей
г. Таганрог, 1960-е гг.
(фото из фондов ТГЛИАМЗ)
25 января 2023 г. исполнилось 50 лет со дня смерти Евгения Федоровича Гировского – пианиста, композитора, музыковеда и педагога. Это был удивительно работоспособный человек, увлеченный идеей научить детей слушать музыку, понимать музыку, жить с музыкой…
Родился Е.Ф. Гировский в семье школьного учителя в 1891 году в Петербурге. Начал работать с 15-ти лет, давая уроки по общеобразовательным, а затем по музыкальным предметам. В 1918 году окончил Петроградскую консерваторию с дипломом на звание свободного художника по специальности фортепиано.
Копия свидетельства об окончании консерватории. 1918 г. (из фондов ТГЛИАМЗ)
Учителем и музыкальным наставником Евгения Федоровича была Мария Николаевна Баринова (1878-1956), известная в начале ХХ века пианистка, в последствии уважаемый педагог-новатор, разработавшая свой курс методики обучения игре на фортепиано, в котором важная роль отводилась истории и теории фортепианного искусства, анализу исторического стиля и формы музыкального произведения. Баринова, как педагог с высоким авторитетом, развивала творческую инициативу учеников, их природные музыкальные данные.
Во время учебы в консерватории Е.Ф. Гировский серьёзно увлекся сочинениями А.Н. Скрябина, распространению творчества которого способствовала М.Н. Баринова, включая его произведения в концертные программы своих учеников. Евгений Федорович удостоился чести быть лично представленным композитору. Воспоминания о Скрябине-пианисте, написанные Гировским, хранятся в Российской национальной библиотеке. К сожалению, сохранить афиши и программы выступлений любимого композитора Евгению Федоровичу не удалось: помешала война, блокада, переезды…
Официальный педагогический стаж Е.Ф. Гировскогого берет начало с 1917 года: до 1924 года преподавал в различных музыкальных учебных заведениях Петрограда, потом был приглашен в Ростов-на-Дону на должность профессора в музыкальное училище. А с 1935 года начал преподавать в Таганрогском музыкальном училище по совместительству. В 1937 году прошел конкурс на должность профессора консерватории в г. Свердловске (сейчас Екатеринбург). В 1940 году, по предложению Управления по делам искусств при Ленгорисполкоме, вернулся в родной Ленинград для работы в Музыкально-педагогическом институте, в Музыкальном училище им. М. П. Мусоргского и в детской музыкальной школе Василеостровского района. В 1942 году был эвакуирован сначала в Усть-Каменогорск (Казахская ССР), затем в Махач-Калу (Дагестан), где работал преподавателем в музыкальных учебных заведения, руководил драматическим театром, филармонией.
С 1946 по 1957 год Е.Ф. Гировский служил в Алма-Атинской консерватории, совмещая должности заместителя директора по учебной и научной работе и заведующего кафедрой специального фортепиано.
Музыкальный техникум г. Ростова-на-Дону, 10.06.1926 г.
(фото из фондов ТГЛИАМЗ)
Где бы не пришлось побывать Евгению Федоровичу, везде с педагогической работой совмещались не только административно-методические обязанности, но и его организаторские способности. Так, например, в Ростове-на-Дону и Таганроге он был заведующим учебной частью, а в эвакуации занимал должность директора, в Ростове-на-Дону организовал кружки по повышению квалификации педагогов, а в Таганроге принимал участие в организации городского Музыкального училища им. Глазунова (1935 г.), в Усть-Каменогорске «увидел огромный рост в экономическом отношении города, что настоятельно потребовало и роста его в культурном отношении» и убедил местных руководителей в необходимости организации Детской музыкальной школы. На базе школы были открыты курсы для взрослых. По воспоминаниям современников, сюда приходили учиться целыми семьями.
В коллекции «Дерево» Таганрогского музея-заповедника хранится альбом для фото, подаренный благодарными студентами своему любимому педагогу.
Альбом для фото Вьетнам (Китай?). Нач. 1950-х гг.
В 1957 году Евгений Федорович переезжает в г. Сухуми. Этот переезд был необходим из-за состояния здоровья его жены Ольги Ильиничны. Среди его учеников в музыкальном училище Сухуми были абхазцы, грузины, армяне, греки, русские, украинцы. В этот период его педагогическая деятельность имела хорошие результаты: подавляющее большинство занимавшихся в этот время у Евгения Федоровича поступили в консерватории Москвы, Тбилиси, Баку, Киева и Харькова.
Музыкальное училище г. Сухуми, 1960 г (фото из фондов ТГЛИАМЗ)
С 1961 года Евгений Федорович окончательно поселился в Таганроге, родном городе своей жены – Ольги Ильиничны (в девичестве – Михайлопуло). Был приглашен на работу в Таганрогский педагогический институт. Он активно поддержал идею, и лично принимал участие в создании музыкально-педагогического факультета. С 1963 года Е.Ф. Гировский вошел в состав преподавателей кафедры нового факультета на более чем 10 лет.
Параллельно с педагогической и административной работой в его жизни присутствовала и концертная деятельность, которую он начал ещё в 1916 года, будучи иллюстратором исторических концертов-лекций профессора М.Н. Бариновой при Петроградской консерватории. С тех пор Евгений Федорович принимал участие в многочисленных сборных концертах, был солистом в симфонических вечерах, участвовал в популярных тогда музыкальных передачах на радио. Как исполнитель, выступал во многих городах Советского Союза.
В его научно-просветительской деятельности присутствовало публичное чтение лекций по истории музыки, истории и теории пианизма (пианизм — искусство игры на фортепиано). В начале Великой Отечественной войны в Ленинграде до эвакуации работал лектором-экскурсоводом на выставке «Борьба советского народа против германского фашизма». Был организатором лекций-концертов по обслуживанию действующей Красной Армии. В период эвакуации им были организованы музыкальные лектории в Алма-Ате и Махач-Кале. Читал лекции о музыке везде: на производствах, в детских домах, приютах. Его лекции рассказывали о Чайковском, Скрябине. В 1964-65 учебном году в Таганрогском музыкальном училище к 150-летию поэта М.Ю. Лермонтова состоялся юбилейный концерт и лекция Е.Ф. Гировского «Лермонтов и музыка». Принимал участие в Ломоносовских чтениях Таганрогского радиотехнического института, а также выступал с докладом «Музыкальные формы в творчестве А. П. Чехова» на городских Чеховских чтениях. И все это уже в весьма преклонном возрасте.
Евгений Федорович внес большой вклад в теорию обучения музыке, игре на музыкальных инструментах. Им было написано 64 научные работы по различным музыкально-историческим и методическим вопросам. Его опыт, новые разработки, предложения нашли свое отражение не только в современных исследованиях по теории обучения музыке, докладах и диссертациях, но, главное, имели превосходные практические результаты.
Е.Ф. Гировским было создано 34 музыкальных композиции, среди которых наиболее крупные: «Квартет на Дагестанские темы», «Трио для фортепиано, скрипки и виолончели» и «Вокальные и фортепианные циклы». За 12 лет проживания в Таганроге было дано 3 больших концерта по произведениям Евгения Федоровича.
И это только малая часть его содержательной жизни, которая могла бы стать примером для подражания современному молодому человеку.
Евгений Федорович Гировский прожил долгую, активную, наполненную творчеством жизнь. Обладая общительным характером, неугомонной натурой, еще многое мог бы сделать, передать, научить…
В Таганрогском музее-заповеднике бережно хранится целый комплекс предметов из семьи Е.Ф. Гировского, переданных после смерти его женой Ольгой Ильиничной. Среди них фото, документы, дирижерская палочка, радио, письменный стол, стул, предметы одежды и другие личные вещи, характеризующие не только личность композитора, но и время, с которым у многих из нас связны лучшие годы детства, юности, молодости.
Мартиросова С.Ю. хранитель коллекции «Дерево» ТГЛИАМЗ
(Письмо А.П. Чехова М.Е. Чехову от 31 января 1885 г.
Из собрания Таганрогского музея-заповедника).
Во многих письмах А.П. Чехова к своим знакомым, коллегам содержатся просьбы прислать ему книги. Личную библиотеку Антон Павлович начал собирать еще в студенческие годы и продолжал ее пополнять до последних дней. Чего в ней только не было! Романы и стихи известных и начинающих авторов, труды по медицине, истории, географии, юриспруденции, садоводству, архитектуре. Собирание доставляло Чехову большую радость.
Также в письмах Антон Павлович часто выражал благодарность авторам за уже полученные книги, и особенно за автографы и дарственные надписи в этих книгах, ведь как отмечал Чехов «с автографом книга, особливо в провинции ценится в 100 раз дороже». Сейчас часть этих книг хранится в коллекции «Чеховский фонд» Таганрогского музея-заповедника.
С началом литературной деятельности А.П. Чехова росли его личные и общественные связи, чему писатель был, безусловно, рад. Письмо Антона Павловича, бережно хранящееся в фондах музея, подтверждает это.
1 апреля 1888 г. Чехов писал своему двоюродному брату Георгию Митрофановичу Чехову: «Вообще говоря, моя литературная деятельность дала мне в последнее время немало хороших знакомств. Столько приходится видеть прекрасных людей и семей, что душа радуется». В этом же письме он сообщает: «Я недавно вернулся из Питера. Жил там у Суворина; с ним и с его семьей я в отличнейших отношениях. Семья почтенная и симпатичная…».
Одна из книг музейного собрания личной библиотеки А.П. Чехова принадлежит вышеупомянутому Алексею Сергеевичу Суворину («Очерки и картинки. Собрание рассказов, фельетонов и заметок Незнакомца», вышедшая в Санкт-Петербурге в 1875 г.) и вызывает особый интерес. Почему?
В данной книге имеется не только автограф и дарственная надпись автора. На книге своего близкого товарища Антон Павлович собственноручно написал маленькую историю о том, как она попала к нему. Так предмет из прошлого становится реальностью. Открыв книгу, мы становимся свидетелями общения двух хороших знакомых, двух литераторов А.П. Чехова и А.С. Суворина, прогуливающихся по улицам Северной столицы, а их образы предстают перед нами со всей своей убедительностью.
«Эта книга имеет свою историю. Как то зимою я и А.С. Суворин шли по Малой Итальянской ул. Мы говорили о прошлом, когда он писал под псевдонимом Незнакомца и считался лучшим фельетонистом… Я спросил его:
- Отчего бы вам не подарить мне эту книгу. У меня ее нет.
Он сказал, что у него тоже нет, но что вот можно спросить у букиниста. Выйдя на Литейную, мы зашли к букинисту. На мое счастье нашелся один экземпляр…»
Именно с А.С. Сувориным в марте 1891 года А.П. Чехов впервые отправился в путешествие по Европе. Эта поездка осуществилась спустя три месяца после возвращения Антона Павловича с острова Сахалин. «Едем!!! Я согласен, куда угодно и когда угодно», - восклицает Чехов в письме к Суворину от 5 марта 1891 г.
В Венеции они случайно встретились с молодыми супругами Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус. На память об этой встрече Д.С. Мережковский подарил А.П. Чехову книгу «Символы (Песни и поэмы)» (С.-Петербург, Издание А.С. Суворина, 1892) с дарственной надпись: «Антону Павловичу Чехову на память о Венеции и с искренними пожеланиями всего светлого и хорошего от автора. 23 Февраля 1892. С. Петербург».
Такие случайные и не случайные встречи в жизни нашего замечательного земляка с его современниками, литераторами, критиками, поэтами, учёными и стали основой формирования бесценного собрания изданий конца XIX – начала ХХ века.
Совпадения ли, но свою первую критическую статью Д. Мережковский посвятил именно творчеству Антона Павловича, а Чехов в своих письмах отзывался о Мережковском очень доброжелательно и с явной симпатией: «Был у меня два раза поэт Мережковский. Очень умный человек» (из письма А.С. Суворину от 5 января 1891 г.).
История взаимоотношений Мережковского и Чехова отражена в статье «Брат человеческий», написанной Дмитрием Сергеевичем в 1910 г. в память об ушедшем писателе: «Я с годами все больше любил его, потому что все больше понимал. Но как бы ни понимал я его мечты - у меня были другие. А люди разных мечтаний всегда расходятся в жизни». Следует заметить, что и сам Антон Павлович ещё в 1903 г. в письме к С.П. Дягилеву подчеркивал разность мировоззрения с Мережковским: «Как картину пишет только один художник и речь говорит только один оратор, так и журнал редактируется только одним человеком… как бы это я ужился под одной крышей с Д.С. Мережковским, который верует определенно, верует учительски в то время, как я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего. Я уважаю Д.С. и ценю его, и как человека и как литературного деятеля, но ведь воз-то мы если и повезем, то в разные стороны».
В статье «Асфодели и ромашка», опубликованной в газете «Речь» в 1908 г., Мережковский описывает свой взгляд на характер Чехова: «Я был молод; мне все хотелось поскорее разрешить вопросы о смысле бытия, о Боге, о вечности. И я предлагал их Чехову, как учителю жизни. А он сводил на анекдоты да на шутки… Мне было досадно, почти обидно: я ему о вечности, а он мне о селянке. Раздражало это равнодушие, даже как будто презрение к мировым вопросам; я начинал подозревать Чехова в «отсутствии общих идей».
Однако вернемся опять в Венецию, где впервые встретились наши герои. В очерке «Брат человеческий» Д.С. Мережковский описывал встречу с Чеховым и Сувориным: «О чем мы говорили тогда вечерами - не помню, но говорили и спорили много, и всем, кажется, было весело. Чехов прохаживался по длинной комнате, улыбался, в горячие споры не вступал… Суворин был способен на самые огненные споры». Антон Павлович тоже описал эту встречу в письме брату Ивану от 24 марта (5 апреля) 1891 г.): «Мережковский, которого я встретил здесь, с ума сошел от восторга… Здесь в мире красоты, богатства и свободы не трудно сойти с ума». Удивительно, как по-разному они воспринимали друг друга, но мы-то знаем, что противоположности сходятся. И вот в мемуарах Зинаиды Гиппиус, ещё одной участницы «венецианского бытия», мы находим подтверждение этому: «Вечера наши кончались тем, что Суворин и Чехов шли нас провожать в нашу скромную гостиницу. Я - впереди с Сувориным, за нами Чехов и Мережковский». И им действительно было о чём поговорить и подумать вместе, ведь как писала Зинаида Николаевна: «Чехова мы оба считали самым талантливым из молодых беллетристов».
В музейном собрании личной библиотеки А.П. Чехова хранится книга З.Н. Гиппиус (Мережковской) «Новые люди. Рассказы» (С.-Петербург, Типография М. Меркушева, 1896) с её дарственной надписью: «Антону Павловичу Чехову на память. Автор. 5 Января, 96. СПБ.». История также сохранила для нас свидетельства взаимоощущений этих двух людей. Литературный критик и редактор «Северного вестника» А.Л. Волынский в своих воспоминаниях об А.П. Чехове в 1925 г. четко дает понять, как относился Чехов к образу Зинаиды Гиппиус: «На Гиппиус Чехов смотрел, как на существо с другой планеты, совершенно ему чуждое». Почему так? Возможно, характеристика молодой поэтессы тем же А.Л.Волынским даст нам ответ на этот вопрос: «Зинаида Николаевна Гиппиус вспоминалась мне в двух основных своих стихиях, образующих эту замечательную личность. Одна стихия - это внешняя оболочка ее индивидуальности… Но, входя во вторую стихию своей личности, З. Н. Гиппиус вступила в мир какого-то фантастического бреда. В иных делах ее нельзя было отличить действительной жизни от игры фантазии». Не даром критик назвал свой очерк, посвященный Зинаиде Николаевне, «Сильфида», сравнив её с мифологическим существом, олицетворяющим воздушную стихию и неординарную красоту. Зинаида Гиппиус действительно славилась своим эпатажным поведением, ей была присуща тяга к театральным эффектам. Поэтесса всегда стремилась выделиться, для нее было важно произведенное впечатление.
А вот Антону Павловичу было чуждо такое наигранное, неординарное поведение. Поэтому столь едко и слегка нравоучительно звучат его слова, упомянутые Д. Мережковским в той же статье «Брат человеческий»: «Надо, чтоб жена была прежде всего женщина, и главным образом - женщина настоящая. Тогда возможен хороший, нормальный брак и семья». Здесь же сам автор уточняет: «К нарождавшемуся тогда декадентству в литературе Чехов относился вообще недружелюбно, недоверчиво, но с любопытством».
А.С. Суворин в своем «Маленьком письме» («Новое время», 1904) писал: «Его душа была так богата прекрасными дарами, что всякий, приближавшийся к нему, испытывал это. Это был как будто самый обыкновенный человек, со всеми слабостями, с самыми обычными требованиями от людей и от жизни… Все в нем было просто и натурально… Он любил свою среду и сторонился от всего того, что было ему так или иначе чуждо».
В мемуарных очерках четы Мережковских содержатся высказывания, что А.П. Чехов, находясь в Венеции, не испытывал должного восторга от увиденных красот, отвлекался на какие-то обыденные вещи. Но в его письме, адресованном любимой тете М.И. Морозовой (22 января 1899 г.) из собрания Таганрогского музея-заповедника, мы находим иной взгляд: «Вы всё сидите на одном месте, а это нехорошо. Жизнь дается только один раз, надо ею пользоваться и кутить вовсю. Добродетелью на этом свете ничего не возьмешь…».
И вот тут хочется подчеркнуть, что личное восприятие человека, расхождение с ним во взглядах, в манере поведения и в отношении к жизни, не противоречили признанию Чеховым литературного, поэтического или исследовательского таланта своих современников, вызывали в нём неподдельный интерес, уважение и стремление пополнить свою личную библиотеку, собранную для потомков, плодами их творчества, обогатившими как духовную культуру в целом, так и нашу музейную коллекцию в частности.
Жмайлова А.Г., хранитель музейных предметов коллекции «Чеховский фонд»
Все приходящее, музыка — вечна!
В собрании Таганрогского музея-заповедника есть несколько предметов, которые своим особым устройством призваны дарить приятное расположение духа и ощущение праздника, так как в них встроен музыкальный механизм. Эти предметы имеют разную датировку, да и корпус их выполнен из разных материалов, однако, конструкция механизма у них одинакова. Это валиковые инструменты, позволяющие проигрывать музыкальные произведения.
Вспомним о том, что музыка, - это часть культуры человеческого общества. Но, то, что в древности считали музыкой, для нас, - это просто набор звуков. Со временем, используя другие материалы и технологии, люди накапливают опыт, и музыка, и создаваемые музыкальные инструменты меняются из столетия в столетие. Наши предки не могли в любой момент порадовать себя музыкой. Музыка была исключительно живой, что делало её, чаще всего, недоступной, так как не у всех были придворные музыканты, которые исполняли прихоти господ. Современные технологии позволяют, и записывать, и воспроизводить звук. В начале XXI века музыка стала не только разнообразной, но и обрела уже разные назначения.
Одними из первых механических конструкций, воспроизводящих музыкальные композиции, стали музыкальные шкатулки. Их прототипы появились в эпоху раннего средневековья на арабском востоке и в Византии. В Европе, в начале XVIII в. часовые мастера стали усовершенствовать механизмы настенных или настольных часов так, что они стали воспроизводить популярные музыкальные произведения.
Первые полноценные музыкальные механизмы появляются в 1796 году в Женеве. Антуан Фавр устанавливал такие механизмы в часы или флаконы из-под духов. Но приобрести их могли только знатные и богатые особы. В 1815 году, в Швейцарии открывается первый завод по производству музыкальных шкатулок, размерами от карманных, до очень больших, размером со шкаф. Оказалось, что габариты влияли на звук, – чем больше шкатулка, тем громче и приятнее она звучала. В первых прототипах будущих музыкальных шкатулок использовались колокола, а позднее, - металлические диски или цилиндрические валики.
Конструкция валикового механизма несложна.
1. Основание всего механизма, на котором закреплены все остальные части.
2. Заводной ключ для завода механизма.
3. Гребёнка - плоская металлическая часть, которая содержит множество зубьев различной длины.
4. Валик (цилиндр). Вращающаяся часть механизма, которая имеет специальные штыри, по сути выполняющие функцию нотного листа. Во время движения, они цепляют зубья гребёнки, благодаря чему и рождается мелодия. От диаметра валика зависит сложность и продолжительность мелодии.
Пружинный механизм. В зависимости от своего размера, позволяет проигрывать музыкальное произведение от одной минуты до нескольких часов.
Механизм классических музыкальных шкатулок бывает ручным, - для того, чтобы звучала мелодия, нужно самостоятельно поворачивать рукоять, иначе мелодия перестанет звучать. Такой способ известен у шарманки.
Заводной механизм позволяет управлять механизмом заводным ключом, и тогда мелодия звучит, пока не кончится завод у пружины.
В коллекции «Дерево» ТГЛИАМЗ хранится два валиковых, заводных инструмента. Один из них – оркестрина, другой – музыкальная шкатулка (XIX в., Франция).
Оркестрина (оркестрион). ТКМ КП-6800 Д-355.
Кон. XIX в. Металл, дерево.
Предмет поступил в фонды музея в июне 1973 г. и описан в книге поступлений следующим образом: «Устройство из нескольких механических музыкальных инструментов: механический органчик типа шарманки, механический барабан и восемь ударных тарелок. Ударниками служат палочки, которые держат бронзовые статуэтки сидящих китайцев. Механизм заключён в деревянный ящик, фигурный по контуру. Ящик стоит на столе-подставке. Всё фанеровано карельской берёзой».
Музыкальные шкатулки всегда ассоциируются со стариной, с чем-то романтичным и даже волшебным. Это не только изысканный музыкальный инструмент, но и красивый предмет интерьера. Они могут быть любой формы, размера и оформления. Раньше для изготовления одного такого устройства, даже самому опытному ремесленнику, требовалось около полугода, ведь помимо всех необходимых знаний в механике, это требовало музыкального слуха и утончённого вкуса. Каждая такая шкатулка являлась произведением искусства ручной работы и могла служить верой и правдой даже спустя сотню лет.
Музыкальная шкатулка
ТЛМ КП-235
(коллекция «Дерево» ТГЛИАМЗ) Винтажный предмет XIX-ХХ вв. поступил в фонды музея в 1978 г. Звуки создаются стальными тонкими пластинками, отличающимися длиной и толщиной. Они располагаются в акустическом ящике в определённой последовательности – гармонический звукоряд. Чтобы из шкатулки извлечь звук, нужно вращать валик, на котором, соответственно задуманной мелодии, расположены металлические штифты. Если вращать валик равномерно, штифты будут задевать пластинку строго в нужной последовательности. А если штифты переставить местами, получится другая мелодия.
Ёмкость с валиком прикрыта откидывающейся стеклянной крышкой, предотвращая попадание пыли. На крышке коробки помещена картинка с перечисленными на французском языке мелодиями, которые проигрывались на данном инструменте.
Создание музыкальной конструкции – процесс изящный и кропотливый, как и само создание музыки. Например, штифты валика создавались вручную. Этап ювелирный, и не мог быть механизирован.
Подставка под бутылку с музыкальным устройством. ТМЧ КП-11154 М-342
Коллекция «Металл» ТГЛИАМЗ.
Дат.: 1950-е гг.
Материал: сплав цв. металлов.
Передана в музей в 1989 г. в комплексе предметов, принадлежавших известному писателю И.Д. Василенко и находится экспозиции.
Подставка под бутылку в виде шкатулки с музыкальным устройством.
ТЛИАМЗ КП-19396 Пл-147
1960-е гг.
Коллекция «Пластмасса» ТГЛИАМЗ.
Материал: пластмасса, сплав цв. металлов.
Предмет поступил в фонды музея в 2007 г.
от известного в Таганроге врача Коханенко Р.Г.
Подставка имеет съёмную крышку, потому и выглядит как шкатулка. Корпус подставки декорирован стилизованными колоннами, между которых изображения сцен из балета «Лебединое озеро»; на крышке – изображение здания Большого театра. Валик «исполняет» несколько мелодий, одна из которых «Танец маленьких лебедей» определяется наиболее отчётливо.
Эти две подставки с музыкальными валиковыми устройствами схожи между собой формой и назначением, хотя и имеют различия. Одна старше другой лет на десять. У другой основа выполнена из пластмассы, дополнена деталями из алюминия, при этом применена техника фотопечати. Можно утверждать, что этот предмет не выходил из обихода долгое время.
Вспоминая о больших по размеру оркестрионах 1870-х годов, имитирующих оркестровое исполнение музыкальных произведений, требующих времени для внимательного прослушивания, можно представить себе компанию близких людей 1960-х годов, сидящих за накрытым для новогоднего торжества столом, милой деталью которого является шкатулка-подставка для бутылки шампанского с музыкальным сопровождением. Прежде чем водрузить бутылку на основание подставки, нужно завести механизм, снять крышку, поставить бутылку на подставку. Музыка же будет играть до тех пор, пока не закончится завод, или, снять бутылку и закрыть подставку крышкой, нажав на маленький подвижный рычаг.
Коробка из-под пряников с музыкальным механизмом и пейзажными рисунками.
Коллекция «Металл» ТГЛИАМЗ.
ТЛИАМЗ НВ-10366/4
2010-е гг.
Материал: жесть, краска
Сегодня музыкальные шкатулки со своей мелодией выпускают на любой вкус: это могут быть и хранилища для украшений, и даже жестяные коробки. Модели присутствуют самых разных стилей – от хайтека до ретро, от лаконичных и простых по дизайну устройств до полных реплик антикварных изделий.
Механизм валикового воспроизведения звуков, изобретённый в XVIII веке, уменьшаясь в размерах, потеряв имитацию оркестрового исполнения, но сохранил в себе прелесть праздничного настроения и волшебства.
Герасименко М.В., хранитель коллекции «Металл» ТГЛИАМЗ
С этими и многими другими предметами из фондовой коллекции Таганрогского музея-заповедника можно познакомиться поближе на уникальной выставке «Новогоднее путешествие в музейную сокровищницу». Ждём всех желающих 5 января в 11.00 и 14.00.
Выставка работает до 13 января 2023 г. в зале открытого хранения «Декоративно-прикладное искусство» научно-фондового отдела (ул. Октябрьская, 9). Семейные и организованные группы от 5 до 15 человек. Предварительная запись обязательна! Возможна оплата по Пушкинской карте.
Тел. для записи: 61-14-76.
«Когда государь повинуется закону,
тогда не дерзнет никто противиться оному»
Петра I, Император Всероссийский
Коллекция изданий петровской эпохи Таганрогского музея-заповедника интересна для исследователей не только книгами, вышедшими при жизни Петра Великого. После смерти императора были напечатаны не менее важные издания, характеризующие этот период истории нашего государства. Особое значение для изучения имеют памятники законодательных актов. Одним из интереснейших экспонатов XVIII в. является сборник «Указы Петра I» (Фото 1).
Необходимость появления такого сборника назрела ещё при жизни Петра I, и даже предпринимались определённые попытки её реализации. Однако осуществить этот замысел удалось только спустя 14 лет после кончины императора.
Первое издание вышло в 1739 году во время правления императрицы Анны Иоанновны – «Указы Блаженныя и въчнодостойныя памяти государя императора Петра Великого самодержца всероссiйскаго, состоявшiеся съ 1714, по кончину Его Императорскаго Величества, Генваря по 28 число 1725 году. Напечатаны по указу всепресвътлъйшей державнъйшей великой государыни императрицы Анны Iоанновны самодержицы всероссiйской».
Составители расположили указы в хронологическом порядке, а для удобства работников «судебных мест», кому предназначались и куда рассылались эти сборники, в конце книги поместили общий указатель. Книга была очень востребована, и в 1780 году уже при Екатерине II она была переиздана. Второе издание полностью повторяло первое, и было также напечатано «При Императорской Академии Наук в Санкт-Петербурге».
Особым достоинством издания 1780 года является гравированный на меди портрет Петра I, расположенный на фронтисписе (Фото 2). Погрудное изображение в овале заключено в четырёхугольнике. По овалу идёт надпись сквозными буквами: «Пётръ Великiй iмператоръ и самодержецъ всероссiйскiй отецъ отечества. родился маiя 31 чис. 1672. принял влад. в 1682. сконч. Ген.28.1725г.». Овал опирается на пьедестал, на котором находится российский герб и надпись на латыни: «Petrus Magnus\ Totius Russia Imperator\ et autocraior\ Pater Patriai», что означает: «Пётр Великий Всей России император и самодержец. Отец Отечества».
Погрудное изображение в овале заключено в четырёхугольнике. По овалу идёт надпись сквозными буквами: «Пётръ Великiй iмператоръ и самодержецъ всероссiйскiй отецъ отечества. родился маiя 31 чис. 1672. принял влад. в 1682. сконч. Ген.28.1725г.». Овал опирается на пьедестал, на котором находится российский герб и надпись на латыни: «Petrus Magnus\ Totius Russia Imperator\ et autocraior\ Pater Patriai», что означает: «Пётр Великий Всей России император и самодержец. Отец Отечества».
Автором этого редкого гравированного портрета Петра Великого является Филипп Егорович Маттарнови (1714-1742 гг.) – известный гравёр на меди, сын архитектора петровской эпохи Георга Иоганна Маттарнови. После смерти отца Филипп воспитывался в семье скульптора Конрада Оснера, учился рисованию y архитектора Иоганна Якоба Шумахера при Академии наук, а с 1728 года он начал обучаться и гравированию. Учителем его был знаменитый немецкий художник-гравёр Христиан-Альберт Вортман. Уже в 23 года Филипп Маттарнови получил звание подмастерья при Гравировальной палате Академии наук, которая была крупнейшим центром гравирования в середине XVIII века. Вместе с другими гравёрами он выполнял заказы Академии наук для различных изданий: портреты, иллюстрации, таблицы.
Одним из таких заказов и был гравированный портрет императора Петра Великого по оригиналу Луи Каравакка, гофмалера (придворного художника) во времена правления Анны Иоановны и Елизаветы Петровны. Француз по происхождению, он почти всю свою жизнь прожил в России, по заказу Двора писал картины, расписывал плафоны, руководил живописными работами в Петергофе и Летнем дворце в Петербурге. Он создал известные портреты членов императорской семьи. По отзывам современников и, в частности, по характеристике первого историка русского искусства Якоба Штелина его портреты отличались большим сходством с оригиналами. Одними из первых его произведений в России были портреты императора Петра I, художник писал их с натуры в 1716 и в 1723 гг.
Но, к сожалению, по свидетельству исследователей, бесспорно оригинальных портретов Петра Великого, написанных Луи Каравакком не сохранилось. До нас дошли лишь копии и гравюры его работ. Эти гравюры сегодня являются большой редкостью, и наличие такого уникального экспоната в собрании Таганрогского музея-заповедника ещё раз подчёркивает богатство и разнообразие его фондовых коллекций.0 0
Покатилова Е.Г., хранитель фондовой коллекции «Редкая книга»
Смотрю на музейные стенды…
Как с памятью время играет!
Живут вечно только легенды,
А истины - все умирают.
А. Швейк
В ноябре 2022 г. исполнилось ровно 45 лет как начала свою работу экспозиция одного из мемориальных музеев Таганрогского музея-заповедника – «Лавка Чеховых». Казалось, за эти годы сотрудники музея и любители истории нашего города изучили всё, что связано с периодом пребывания семьи великого писателя в этом доме. Но История скрытна, недоверчива, открывается не всем и не сразу. И от этого она становится интереснее и привлекательнее.
Все печатные и электронные источники дают нам информацию о том, что Мемориальный музей «Лавка Чеховых» расположен в доме постройки 40-х годов XIX века на улице Александровская, 100, который принадлежал таганрогскому купцу И. Моисееву. С 1869 по 1874 годы он был арендован семьей Чеховых. Но в 2021 г., благодаря кропотливой работе искусствоведа, историка архитектуры Таганрога, заведующей музея «Градостроительство и быт г. Таганрога» М.Е. Григорян, стало известно, что изначально дом был построен другим купцом – Федором Петровичем Иордановым, а затем продан купцу Моисееву.
Сами собой складываются строчки в духе известного поэтического шедевра английской литературы в переводе С.Я. Маршака:
«Вот дом, который построил купец Иорданов,
Который продал купцу Моисееву,
Который сдал в аренду купцу Чехову,
В котором теперь расположен музей…»
Иорданов Федор Петрович (ок. 1807 – 1872), грек, купец 3-й гильдии, проживал в Таганроге с 1820-х гг., торговал в городе бакалейным товаром и держал две макаронные фабрики; член комиссии по устройству Таганрогского порта, с 1865 года член акционерного общества по строительству здания городского театра; владел в Таганроге домами на Петровской ул., № 8 (ныне - 46), № 24 во 2-м квартале и № 73 в 140-м квартале, и на Греческой ул., № 34 (ныне - 46).
От него пошло начало рода таганрогских Иордановых, которые внесли неоспоримый вклад в развитие нашего города и навсегда остались в его истории.
Самый яркий представитель династии Иорданов Павел Федорович, 1858 г. рождения, сын Федора Петровича и Ольги Павловны Иордановых. В 1877 году окончил таганрогскую гимназию, в 1882 году медицинский факультет Харьковского университета; таганрогский санитарный врач, директор Николаевского детского приюта (1880–1900-е гг.), гласный Таганрогской городской Думы, член Таганрогской городской Управы (1890–1900-е гг.), таганрогский Городской голова (1905–1909 гг.), затем в 1910-е гг. тайный советник, сенатор, министр, член Государственного Совета по торговле и промышленности, член партии «Союз 17 октября» («октябристы)».
При таком богатом послужном списке, роль и значение П.Ф. Иорданова для Таганрога более чем весомы: в 1880-х гг. член водопроводной комиссии, член попечительного совета Таганрогской Мариинской женской гимназии; в 1890-х гг. член комиссии по заведованию городским садом, почетный мировой судья Таганрогского судебно-мирового округа, член распорядительного комитета Таганрогского общества призрения неимущих, вице-президент общества таганрогских врачей, председатель городского попечительства детских приютов, член городского распорядительного комитета по квартирному довольствию войск и другим расходам; заведующий городской библиотекой, заведующий первым участком при проведении первой Всероссийской переписи населения (1897 г.), попечитель Алексеевского детского приюта, инициатор и активный участник открытия Таганрогского общества потребителей, установки памятника Петру I, открытия городской аптеки и городского музея, строительства здания городской библиотеки. И конечно же, одноклассник А.П. Чехова.
Переписка и этих двух достойных сынов нашего города по вопросам благоустройства и развития Таганрога и другие материалы бережно хранятся в фондах музея-заповедника. Есть в наших фондах и предметы, хранящие память об этой уникальной семье.
Фамилия семьи Иордановых звучит в залах музея во время экскурсии. Сотрудники обращают внимание посетителей на красавец-буфет из наследия семьи П.Ф. Иорданова в экспозиции столовой «Лавки Чеховых». Констатация этого факта стала безусловной истиной с лёгкой руки научного сотрудника музея, написавшей эту информацию в Паспорте музейного предмета от 17 июня 1984 года. А так ли это?
Музеи – кладовые нашей памяти о прошлом. Главная ценность музея – экспонаты. Каждый экспонат является носителем информации, отражающий историко-культурный процесс. В 1970-е годы, работая над созданием нового музея «Лавка Чеховых», сотрудники активно общались с жителями города по вопросам дарения и приобретения предметов, характеризующих быт и обстановку в домах нашего города во II-й половине XIX столетия. По Акту № 135 от 8 июля 1975 года у Данилиной Е.И., проживающей по адресу ул. III Интернационала, 64 (ныне ул. Греческая), музей приобрел 2 предмета: буфет резной старинный и кресло Пантелея Федоровича Иорданова. Далее в тексте легенды Акта поступления указано: «…предметы быта II-й половины XIX века принадлежат уроженке Таганрога Елизавете Ивановне Данилиной. Наибольшую ценность представляет собой кресло из дома Иордановых. Принадлежало оно пятому сыну Федора Петровича Иорданова – Пантелею Федоровичу Иорданову.
П.Ф. Иорданов (1862-1907) окончил Харьковский университет, юридический факультет. Был адвокат. Работал присяжным поверенным в Министерстве Юстиции. Умер в Пятигорске. Его жена – Мария Михайловна Даниель (1868 - 12.12.1942). Вещи перешли в собственность её сестре Е.И. Добарской. Одно из кресел Добарская подарила Е.И. Данилиной, у которой оно хранилось до настоящего времени».
Что написано пером – не вырубить топором! Теперь всё встало на свои места: буфет – предмет мебели II-й половины XIX века, а кресло, которое хранится в фондах музея – из личных вещей Пантелея Федоровича Иорданова. Кстати, похоронен П.Ф. Иорданов на Старом кладбище на семейном участке Иордановых.
Захоронение на Старом кладбище
Р.S. Дом, в котором проживала Е.И Данилина, принадлежал Николаю Афанасьевичу Перестиани (1838 - 1899), выходцу из купеческой семьи, мировому судье, члену аристократического общества Таганрога и т.д. Может буфет принадлежал семье Перестиани? Но это уже другая история…
Мартиросова С.Ю. хранитель фонда «Дерево» ТГЛИАМЗ
«Нет больше той любви,
как если кто положит душу свою
за други своя»
Евангелие от Иоанна
Одним из самых важных дел в жизни человека была и остается защита Отечества. И сегодня это для нашего народа стало актуальным как никогда. Прошедшая в России частичная мобилизация на защиту интересов нашей страны увеличила число россиян, исполняющих свой гражданский долг в вооруженных силах РФ. Наши воины стойко сражаются с поднявшей голову идеологией фашизма. В этой борьбе им помогает общая поддержка, и конечно наша Вера!
Для того чтобы укрепить боевой дух воинов, оградить страну от врагов внешних и внутренних, получить небесное покровительство и заступничество, верующие обращаются к Богу с разными молитвами. В православии существуют святые, почитаемые как покровители воинов. Имя святого мученика Иоанна Воина также стоит в этом священном ряду.
На Руси имя святого мученика Иоанна Воина известно с давних пор. Он почитается как защитник обиженных, страждущих и покровитель воинов. По молитвам святого также обличаются воры и находятся украденные и утерянные вещи. Во времена крепостного права многие люди веровали в то, что если обратиться к Святому через молебен, то он сможет помочь отыскать вора вместе со всем награбленным или задержать беглого холопа. Утверждают, что этого Святца на Руси в истину боялись все воры, и, если на кого-то упало подозрение в краже, то от страха пред Святым воры порой сами признавались в содеянном.
Иоанн Воин служил римскому императору Юлиану Отступнику. Было это в середине IV века. По приказу правителя, он вместе с другими воинами преследовал христиан. Правда, когда дело доходило до расправы, Иоанн верующих оставлял живыми, открывал тюрьмы, отпускал людей на свободу. Иоанн сочувствовал не только христианам, но и бедным римлянам. Он помогал нищим, больным и старикам, старался утешить скорбящих. Вскоре о настоящей деятельности Иоанна стало известно самому императору. Какое-то время Иоанн находился в тюрьме, ожидая казни. Император так и не успел казнить святого. После гибели Юлиана Отступника в битве с персами, Святого освободили из-под стражи. Мученик прожил долгую и счастливую жизнь. Он стал христианином, продолжал помогать бедным. Умер в глубокой старости. Был погребен в Константинополе, в месте, называемом Пандекта, где хоронили странников.
Во многих местах нашего Отечества строились храмы во имя мученика Иоанна Воина. В XVII веке в Москве также был храм его имени. Этот храм, расположенный на низком берегу реки Москвы, заливало водой во время половодья. В 1709 году по приказу Петра I началось строительство нового храма во имя мученика Иоанна Воина. Новый храм, построенный на возвышенном месте, был освящен в 1713 году. Он находился на Большой Якиманке и в то время был третьим высотным строением в Москве (после колокольни Ивана Великого и Сухаревой башни). Ныне церковь святого мученика Иоанна Воина — один из прекраснейших храмов Москвы, в нем находится чтимая икона Святого мученика (см. Фото 1).
Фото 1. Храм Иоанна воина в Москве на Якиманке.
В Фондах Таганрогского музея-заповедника хранятся две иконы с образом Святого мученика Иоанна Воина. Одна пришла к нам из семьи известного таганрожца, историка-краеведа, преподавателя Таганрогской Мариинской гимназии П.П. Филевского (Фото 2). Известно, что родился «первый историк Таганрога» в городе Бахмуте (Артемовске), за освобождение которого прямо сейчас идут ожесточенные бои. Вторая поступила в фонды в начале 90-х гг. прошлого века (Фото 3).
Фото 2. Икона "Св. муч. Иоанн Воин".
Дерево, масло Размер: 30х20
Фото 3. Икона "Святой муч. Иоанн Воин".
Дерево, масло Размер: 23,5х17,5
Обе небольшие по размеру иконы написаны в традициях восточнохристианской иконографии и датируются началом ХХ столетия. Подобно другим воинам-мученикам, Иоанн Воин изображается на них в патрицианских одеждах или в доспехах (латах). Воин предстает перед нами мужчиной средних лет с короткими (волнистыми) русыми волосами, с высоким лбом и небольшой бородой, иногда слегка раздваивающейся на конце. В левой руке он держит копье, как и подобает воину Христову. Правая десница прижата к груди.
Отличительной чертой иконографии Иоанна Воина является наличие в верхней части композиции образа Спасителя (на одной из наших икон лик присутствует – Фото 2). Также мы видим изображение шлема и шита за спиной Святого. Такой вид иконографии Иоанна Воина был характерен для иконописцев XVII-XVIII вв. В это же время была заложена традиция изображения образа Иоанна Воина в сочетании с образами других святых. Подобные произведения, среди которых много икон небольшого размера, предназначались чаще всего для домашней молитвы.
Начиная с XIX в. образ святого мученика почитали не только как защитника от воров, но и как покровителя воинов и ходатая за умерших, так образ святого входил в состав убранства московской часовни-памятника героям Плевны, сооруженной в 1887 г.
Мужчине, который идёт служить, можно дать иконку с изображением святого мученика Иоанна Воина — защитника всех военных. Молитва будет оберегать воина, защитит от бед и врагов, даст надежду и веру в победу.
Зеленская Т.В. главный хранитель фондов ТГЛИАМЗ
Удивительно, как быстро предметы, недавно бывшие в постоянном употреблении, становятся редкостью! Уходят поколения людей, а вместе с ними исчезает и знание о предметах, сопровождавших их жизнь. В фондах Таганрогского Музея-заповедника подобных предметов немало. Один из таких «таинственных» экспонатов находится в коллекции керамики.
Это «сторож для молока», или «молокосторож». Он представляет собой керамический диск диаметром 8 сантиметров. С одной стороны его имеется спиральный желобок, у края сквозное отверстие. Назначение приспособления – предохранять молоко от «убегания» при кипячении. Этот простой, но полезный предмет очень любили советские хозяйки, которым часто приходилось стоять у плиты, следя за тем, чтобы молоко не убежало.
При нагревании, как всем известно, молоко образует пузырьки. Пузырьки не могут пробить образующуюся на поверхности пленку, поэтому они накапливаются в молоке, «надувая» его воздухом. К моменту закипания пузырьков становится так много, что они поднимают молоко, и… готовьтесь отмывать плиту! Как же борется с такой ситуацией «сторож»?
Приспособление кладут рабочей поверхностью на дно кастрюли, сверху наливают молоко. Выделяющиеся при нагревании пузырьки собираются в спиральном желобке в большой воздушный пузырь, который выходит через отверстие. Он достаточно большой, чтобы прорваться вверх наружу, пробив пленку на поверхности молока. Молоко бурлит только в центре кастрюли. Кроме этого, предмет еще и «сигнализирует» о том, что молоко закипело: пузырьки приподнимают его, и он стучит о дно кастрюли, сообщая, что молоко пора снимать с плиты.
«Молокосторож» был изобретен советским инженером И.Ф.Иванковицером в 1923 году. В 1929 году на него был получен патент. Есть версия того, почему инженер взялся за изобретение этого полезного приспособления. Якобы, жена его любила готовить, но была рассеянной хозяйкой, и у нее часто убегало молоко. Мужу это надоело, и он начал искать способ, как помочь жене. В результате долгих поисков решения он пришел к «молочному сторожу». И этот полезный предмет поселился на тысячах кухонь, облегчая труд хозяек.
Чаще всего в обыденной жизни встречались «сторожа» металлические, штампованные. Их производили на Коломенском теплостроительном заводе. Кстати основной продукцией завода были мощнейшие агрегаты для подводных лодок и тягачей-тепловозов.
«Молочный сторож» из фондовой коллекции ТГЛИАМЗ можно встретить гораздо реже Этот экземпляр был изготовлен на заводе «Пролетарий», о чем говорит рельефная надпись на верхней части изделия. Там же, заботясь о том, чтобы приспособление использовалось правильно, изготовители нанесли надпись: «Ставить спиралью вниз». Производили «сторожа» и из прессованного стекла.
В наше время мало кто покупает разливное молоко, и такой общеупотребительный когда-то предмет вышел из употребления. Но и сейчас на кухнях у некоторых хозяек сохранились «молочные сторожа», керамические, или металлические. И, как ни невероятно это звучит, в процессе подготовки этого материала один из друзей музея принес нам в подарок металлический «молокосторож»!
Романенко М.А. хранитель коллекции «Керамика»
«Я глубоко верю, что красивая обстановка
может оказывать благоприятное влияние
на нашу жизнь».
Альберт Хэдли (1920-2012)
американский дизайнер интерьеров, декоратор
Продолжая тему предыдущей заметки о 210-й годовщине Отечественной войны 1812 года, нельзя оставить без внимания ещё одну группу предметов, связанных с памятными событиями наполеоновского времени, - мебельный гарнитур «Наполеон и Жозефина» из фондовой коллекции «Дерево».
Мебель была приобретена Таганрогским краеведческим музеем в феврале 1972 года у Ковалевой Акулины Романовны и Ступаковой Ольги Демьяновны, проживающих по адресу пер. Исполкомовский (Итальянский), дом 34. В Книге поступлений записано: «Гостиный гарнитур начала ХХ века, украшенный бронзой и фарфоровыми медальонами. Состоит из четырех стульев, двух кресел, двухместного диванчика и четырехугольного столика. Ножки и спинки стульев, дивана, кресел украшены бронзовыми львиными лапами, розетками с лепестковым орнаментом. На спинках стульев медальоны с жанровой росписью. На креслах и диванчике медальоны с портретной росписью («Наполеон и Жозефина»)».
В коллекционной описи и других учётных списках он числится под названием: «Гостиный гарнитур «Наполеон и Жозефина», Россия, 1912 год. Музейщики предполагают, что мебель была изготовлена к 100-летию Отечественной войны 1812 года.
Мебель, как известно, занимает ведущее место в жизни человека из огромного количества предметов и вещей, которыми он пользуется. Форма мебели, ее окраска и отделка отражают специфические национальные черты, территориальные и географические особенности и, конечно же, влияние эпохи. Представители каждой эпохи имели собственное представление о предметах мебели. Порой она рассматривалась в качестве необходимых и функциональных предметов помещения, а порой ценилась за свою красоту и вычурность форм, а функциональному значению уделялось минимум внимания. История архитектуры имеет немало примеров, когда мебель являлась единым целым с архитектурным ансамблем. Качество и форма ее отражали культурный уровень определённого времени. Она способствовала делению общества на социальные классы.
Гарнитур «Наполеон и Жозефина» был изготовлен, скорее всего, под заказ, в стиле неоампир. Стиль ампир (с франц. «имперский стиль») возник во Франции в период правления Наполеона Бонапарта (1804-1814) – это демонстрация превосходства, торжества славы, военной мощи.
Неоампир - перевоплощение ампирной парадности, подходящей для оформления основных самых посещаемых центральных помещений квартиры или дома – гостиных. Именно этот стиль способен придать главной комнате жилища неотразимый оттенок респектабельности, отразить положение в обществе владельца дома.
Вероятно, именно по этой причине, гарнитур был изготовлен в стиле неоампир, а не в господствующем и уже достаточно утвердившем себя в это период времени изящном, романтичном и «цветущем» модерне.
За 50 лет хранения в Таганрогском музее гарнитур «Наполеон и Жозефина» неоднократно демонстрировался на выставках и в залах экспозиций. Однако полностью, то есть все десять предметов, никогда не выставлялись. Имелись утраты бронзовых накладок и медальонов.
На реставрационном совете музея-заповедника было принято решение включить гарнитур «Наполеон и Жозефина» в список предметов для новой экспозиции Краеведческого музея. «Золотыми» руками художника-реставратора были восстановлены бронзовые накладки и все медальоны с сюжетами на пасторальную тему. Гарнитур подготовлен для экспонирования.
Надеемся, что уже в ближайшее время уважаемые гости и многочисленные посетители нашего музея-заповедника увидят этот гарнитур в залах отреставрированного Дворца Алфераки.
Мартиросова С.Ю. хранитель фонда «Дерево» ТГЛИАМЗ
«Новая Россия начинается с 1812 года»
А.И. Герцен
210 лет тому назад над нашей Родиной гремели орудийные залпы, гибли русские люди. Шла война, Отечественная война. Это был 1812 год. Война началась 24 июня (12-го по старому стилю). Французская армия во главе с Наполеоном вторглась на территорию Российской империи, переправившись через реку Неман. Почти два месяца русская армия отступала. Переломным моментом стало Бородинское сражение, состоявшееся 7 сентября (26 августа по старому стилю), самое кровопролитное в ходе всей военной кампании. Закончилась война 26 декабря (14 декабря по старому стилю) полным освобождением российской территории. Официально окончание войны зафиксировано Манифестом об окончании войны, подписанным Александром I 3 января 1813 года (25 декабря 1812 года по старому стилю).
В 1912 году празднование в России столетнего юбилея Отечественной войны 1812 года, благодаря усилиям государственных деятелей и органов власти, имело общероссийские масштабы. Главным местом, где проходили эти торжества, и символом прошедшей войны стало Бородинское поле. Торжественные мероприятия проходили по всей России: служились молебны, организовывались крестные ходы, читались публичные лекции, устраивались народные гуляния.
Не прошли мимо этого события и издатели иллюстрированных открыток, деятельность которых была достаточно новым явлением в те годы, получившим большую популярность.
Разными издательствами были выпущены серии открыток, посвященные столетию войны 1812 года. Благодаря возможностям приобрести эти открытки, самые широкие слои населения могли чувствовать себя причастными к юбилейным торжествам. Эти открытки стали своего рода визуализацией событий давно минувших лет, зрительной памятью истории, созданной воображением художника.
Очень популярна была серия открыток издателя Ильи Лапина. Ее особенностью было не только качество печати, но и то, что издательство располагалось в Париже, в столице страны, потерпевшей поражение. Подписи к изображениям на этих открытках часто дублировались на нескольких языках. Это говорит о широте рынка сбыта открыток: они поступали в Восточную и Западную Европу, а в России успешно конкурировали с другими издательствами.
Открытки издательства И. Лапина были пронумерованы, что было традиционной практикой среди издателей начала XX века. Это порождало у любителей открыток стремление собрать полный тематический комплект, а издателя вынуждало задумываться о том, какие именно произведения будут отобраны для серии.
Авторами, копии произведений которых были помещены на открытки, стали П. Гесс, В. Верещагин и Г. Доу, чьи работы находились в императорских коллекциях Российской Империи. Произведения этих мастеров обладали обаянием «достоверности», что также обусловило их выбор. Как известно, Г. Доу выполнил серию прижизненных портретов полководцев войны 1812 года, которая до сих пор украшает тематическую галерею герое войны в Эрмитаже. П. Гесс был участником событий военного времени, его картины можно счесть «предтечами» военной журналистики. В. Верещагин, известный художник-баталист, основательно изучал историю Отечественной войны 1812 года, уделяя значительное внимание военно-историческим реалиям. В 1887-1900 гг. создал в Москве и Париже серию из 20 картин, в которых показал «великий национальный дух русского народа».
Для серии открыток И. Лапина были избраны копии работ только художников первой величины. Издательство И. Лапина популяризовало шедевры, на некоторых экземплярах даже указывалось, в какой коллекции хранится оригинал картины. Собранная целиком серия представляла собой маленькую «картинную галерею» в руках собирателя открыток.
В коллекции фото-письменных источников Таганрогского музея-заповедника находится свыше 50 открыток, посвященных отечественной войне 1812 года издательства Ильи Лапина. Ознакомиться с ними можно в Государственном каталоге музейного фонда РФ или на тематических выставках и мероприятиях, которые регулярно проводятся в музее.
В.Верещагин. Конец Бородинского сражения
Гесс. Сражение при Бородине
Доу. А.А.Тучков (1778-1812)
Крюгер. Император Александр I
Обратная сторона открытки издательства И.Лапина
Обратная сторона открытки издательства И.Лапина
Хранитель коллекции «Фото-письменных источников» Сидорова И.Б.
Источники:
1. Троицкий Н.А. Статья из издания «Отечественная война 1812 года. Энциклопедия». М.: РОССПЭН, 2004 г. Режим доступа:http://museum.ru/1812/Painting/ver/
2. Михайлова Н.О. Иллюстрированные открытки на тему Отечественной войны 1812 года: специфика нарратива. Режим доступа:https://cyberleninka.ru/article/n/illyustrirovannye-otkrytki-na-temu-otechestvennoy-voyny-1812-goda-...
У камина - тишь и мгла…
У камина я мечтаю,
Поступь стрелок отмечаю:
Полночь только что прошла.
Г. Лонгфелло
«Ветер в камине»
В коллекции керамики Таганрогского музея-заповедника немало предметов, заслуживающих особого внимания. Среди них выделяются каминные часы, корпус которых был изготовлен на Императорском фарфоровом заводе и выполнен в стиле неорококо, характерном для 20-х – 60-х годов XIX века.
Среди предметов старины каминные часы занимают особое место. Они привлекают внимание не только ценителей прикладного искусства, но и любителей механики. Корпус в часах этого типа, изготовленный из бронзы, мрамора или фарфора, играет основную, декоративную роль.
Каминные часы, т.е. часы, предназначавшиеся для установки на каминной полке, имеют длинную историю, которая началась в середине XVII века. С этого времени они становятся неотъемлемой частью интерьера, непременным украшением зажиточного дома.
После наполеоновских войн и поражения Бонапарта, в период правления Бурбонов, классический стиль – ампир – отвергается. Возникает тяга к «старым добрым временам», тяга к изяществу, к утонченности. На смену античным формам и классическим сюжетам приходят прихотливые очертания предметов, пышный вычурный декор, характерный для одного из «больших стилей» XVIII столетия – рококо.
Стиль неорококо зародился во Франции и оттуда распространился в другие страны, в том числе и в Россию. Мебель, предметы интерьера, посуда приобретают причудливые формы, пышный декор в виде стилизованных раковин, завитков, резных листьев. Обязательным атрибутом интерьера в этот период становятся предметы из фарфора. Из него делают часы, торшеры, лампы, столешницы, рамы для зеркал, вставки в мебель и в двери. Фарфоровые изделия украшают лепные гирлянды и букеты, живопись, позолота.
Часы каминные, хранящиеся в фондах ТГЛИАМЗ, представляют собой великолепный образец декоративно-прикладного искусства эпохи неорококо. Корпус вычурной формы, рельефные завитки, рокайли, резные листья аканта перемежаются лепными цветами и букетами тонкой работы. Под циферблатом живописное изображение птички на ветке. Корпус обильно украшен позолотой.
ТГЛИАМЗ Часы каминные в фарфоровом футляре.
Роскошный корпус часов изготовлен на Императорском фарфоровом заводе в эпоху правления императора Николая I (1825-1855 гг.) Об этом говорит клеймо: буква Н, увенчанная императорской короной, и римская цифра I. Клеймо подглазурное, синее. Подглазурные клейма стали наносить на изделия с 1836 года. Таким образом, часы можно датировать периодом 1836-1855 годов.
Привлекает в это музейном предмете не только фарфоровый корпус. Внимательный зритель оценит и циферблат часов, бронзовый, частично покрытый позолотой. Восхищает работа мастера, создавшего тонкие изящные рельефы циферблата.
Декор часов мог бы показаться излишне обильным (что, кстати, характерно для неорококо), если бы его детали не были так соразмерны, так «согласованны», уравновешены между собой.
Увидеть этот великолепный образец декоративно-прикладного искусства середины XIX столетия, так же, как и много других интереснейших экспонатов, можно в зале открытого хранения керамики и стекла ТГЛИАМЗ (ул. Октябрьская, д.9). Запись на тематическую экскурсию «Хрупкая красота стекла и фарфора» по тел. 8 (988) 573-10-95.
Романенко М.А. хранитель коллекции «Керамика»