В таганрогском Литературном музее А.П. Чехова есть зал, посвященный студенческим годам писателя. Это был период, когда все для него только начиналось: знакомство с Москвой, учеба в университете, сотрудничество с массой тонких журналов и, конечно же, появление новых знакомых. Некоторые из них становились друзьями на всю жизнь. Свидетельством такой дружбы является висящий в зале пейзаж кисти И.И. Левитана «Окрестности Бабкина».
Во второй половине 1879 года Николай Чехов познакомил своего брата Антона с соучеником по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества Исааком Левитаном. Антон и Исаак были ровесниками, только первый из них родился 17(29) января, а второй — 18 (30) августа.
У них было много общего. Оба приехали из провинции. Нелегкая юность, когда приходилось самим зарабатывать себе на жизнь: Исаак рисовал с фотографий портреты, Антон репетиторствовал, печатал небольшие рассказы и «мелочишки и в тех же изданиях, добывал заказы для брата Николая и Левитана. Оба молодых человека были красивы и обаятельны. Чехов писал, что он приедет, «красивый как Левитан», и, даже придумал словечко «левитанистый». Оба любили русскую природу. Несмотря на трудную жизнь, оба были веселы, неистощимы на шутки и розыгрыши.
В то время многие пейзажисты предпочитали изображать яркие пейзажи в итальянском стиле, а не «неказистые» отечественные. Писатель П.П. Гнедич, хорошо знавший обоих друзей, так отзывался о них: « <Левитан> был по духу родственным художнику, но и русскому из русских – Антону Павловичу Чехову. Любовь ко всему чахлому, худосочному, золотушному у обоих этих художников была общей. Один раз Чехов сказал мне: «Ах, были бы у меня деньги, купил бы я у Левитана его “Деревню”, серенькую, жалконькую, затерянную, безобразную, но такой от нее веет невыносимой прелестью, что оторваться нельзя, все бы смотрел да смотрел» («Из прошлого»).
В 1885 году Левитан окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но, несмотря на похвалы знаменитых учителей, среди которых были Перов и Саврасов, несмотря на малую серебряную медаль, звание художника Левитан так и не получил. Постарались недоброжелатели, которые не желали, чтобы живописец, не русский по происхождению, прославлял русскую природу. Он получил диплом «учителя рисования».
Долгожданного звания не было, денег тоже. Левитан поселился в маленькой деревушке Максимовке, в доме гончара. Неподалеку, в Бабкино, в имении помещиков Киселевых, проводили лето Чеховы. Антон Павлович знал, что Левитану свойственно при жизненных неудачах впадать в депрессию. Опасаясь этого, он пригласил друга пожить в Бабкино, и Левитан провел там три замечательных лета, в 1885 - 1887 гг. Киселевы отвели художнику маленький флигелек, стены которого вскоре от пола до потолка покрылись этюдами.
А.П. Чехов сообщал 8 июня 1886 года еще одному своему другу Ф.О. Шехтелю: «Стыдно сидеть в душной Москве, когда есть возможность приехать в Бабкино. У нас великолепно, птицы поют, трава пахнет. В природе столько воздуху и экспрессии, что нет сил описать... Каждый сучок кричит и просит, чтобы его написал Левитан».
Чехов и Левитан, в окружении таких же творческих и жизнерадостных людей, дурачились и сочиняли смешные сценки и экспромты. Отец хозяйки имения, П. Бегичев, был директором Императорских театров. В доме можно было найти чалмы, бухарские халаты и многое другое, необходимое для шуточных постановок.
Михаил Чехов вспоминал: «Иногда Антон дурил. Бывало, в летние вечера он надевал с Левитаном бухарские халаты, мазал себе лицо сажей и в чалме, с ружьем выходил в поле по ту сторону реки. Левитан выезжал туда же на осле, слезал на землю, расстилал ковер и, как мусульманин, начинал молиться на восток. Вдруг из-за кустов к нему подкрадывался бедуин Антон и палил в него из ружья холостым зарядом. Левитан падал навзничь. Получалась совсем восточная картина».
Иногда Чехов устраивали суд: «купца» Левитана судили за «тайное винокурение», а мещанина Николая Чехова — за хулиганское поведение. В качестве прокурора выступал Антон Павлович, в шитом золотом мундире. Он говорил обвинительную речь, которая заставляла всех помирать от хохота.
Левитан веселился от души. Но иногда в самый разгар веселья он уходил к себе — работать. В Бабкино его часто охватывало вдохновение, и он писал этюд за этюдом. Один из них был подарен другу Антону.
Художник с радостью возвращался в полюбившиеся ему места. Он писал Чехову: «Я не дождусь минуты увидеть опять это поэтическое Бабкино, о нем все мои мечты».
Шли годы, с ними росла известность гениальных друзей. 21 апреля (3 мая) 1891 года Антон Павлович писал сестре Марии Павловне из Парижа: «Русские художники гораздо серьезнее французских. В сравнении со здешними пейзажистами <...> Левитан король». А в 1895 году назвал художника в записной книжке лучшим русским пейзажистом».
В 1898 году И.И. Левитану было присвоено звание академика живописи. Он стал преподавать в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, которое в свое время окончил. Но голодное детство, тяжелые переживания сделали свое дело. Последние годы Исаак Ильич страдал от болезни сердца.
22 июля (4 августа) 1900 года И.И. Левитан скончался, немного недожив до сорока лет. Он обрел последнее пристанище недалеко от могилы А.П. Чехова.
А солнечные осенние пейзажи художника и искрящиеся весельем рассказы писателя согревают души людей, и хочется верить, будут согревать еще на протяжении многих поколений.
А.Г. Алферьева, старший научный сотрудник Литературного музея А.П. Чехова